order@moscowneon.ru
0
Неоновые вывески на заказ
order@moscowneon.ru
Неоновые вывески на заказ
0
order@moscowneon.ru
Нечто из ничего: как появилась индустрия неоновой рекламы
«Я почувствовал запах Лос-Анджелеса еще до того, как добрался до него. Здесь пахло затхлым и старым, как в гостиной, которая слишком долго была закрыта. Но цветные огни обманули вас. Огни были замечательные. Человеку, который изобрел неоновые лампы, должен быть поставлен памятник. Пятнадцатиэтажный, из цельного мрамора. Этот парень действительно сделал что-то из ничего.»
Раймонд Чандлер, «Сестренка», 1949 год
Аристократы воздуха
История неона начинается в 1890-х годах с шотландского химика сэра Уильяма Рамси. Известный как первооткрыватель четырех благородных газов (неона, аргона, криптона и ксенона), Рамси также выделил и описал гелий и радон - два других благородных газа, за что был удостоен Нобелевской премии. Вместе эти шесть газов образуют семейство элементов, отличающихся крайним нежеланием соединяться с другими атомами. Именно за эту замкнутость благородные газы и получили свое название.
Надо сказать, что атмосфера долго не выдавала всех своих тайн. Еще в 1785 году выдающийся химик Генри Кавендиш заметил небольшой остаток газа, оставшийся после удаления из обычного воздуха кислорода (тогда его называли "дефлогистированным воздухом") и азота, который мы знаем сейчас как азот. Рамзи и его наставник Джон Уильям Стратт, 3-й барон Рэйли, взялись за определение этого загадочного газа. В 1894 г. они начали изучать воздух грубыми методами - сжиганием, реакцией и поглощением, чтобы удалить все возможные атомы азота и кислорода. В одном из первых экспериментов они удалили кислород из воздуха с помощью раскаленной меди. Для удаления азота дезоксигенированный воздух пропускали над раскаленным магнием, содовой известью, оксидом меди и фосфорным ангидридом. После дальнейших операций по удалению азота и кислорода оставшийся газ был назван аргоном (в переводе с греческого - "неактивный, ленивый").
Добыча воздуха
Начиная с конца XIX века жидкий воздух, в частности кислород, нашел широкое применение, в том числе в театральном освещении и промышленной сварке. Все методы сжижения газов использовали эффект Джоуля-Томсона, который сегодня можно наблюдать дома или в офисе, когда баллончик с воздухом под давлением используется для удаления пыли с клавиатуры компьютера (при расширении воздуха через сопло температура падает, и на баллончике образуется конденсат). Первые практические методы крупномасштабного сжижения воздуха появились в то время, когда Рамзи работал над выделением газов, и он не преминул поблагодарить Уильяма Хэмпсона, одного из тех, кто за это отвечал, в своей лекции о Нобелевской премии.
Как и Хэмпсон в Англии, Карл фон Линде в Германии и другие, парижский инженер-электрик и изобретатель Жорж Клод применил эффект Джоуля-Томсона для сжижения воздуха, увеличив масштабы процесса до огромных объемов (до 10 000 куб. м в сутки). Вместе со своим бывшим школьным товарищем и коллегой Полем Делормом в 1902 г. он создал компанию L'Air Liquide, которая быстро выросла и превратилась в транснациональную корпорацию. Занимаясь продажей жидкого кислорода для промышленных целей, Клод проводил научные исследования. Сначала он надеялся открыть дополнительные инертные газы путем анализа больших объемов сжиженного воздуха, но был вынужден признать, что "после Рамси делать больше нечего". В своем следующем проекте он объединил остатки неона, оставшегося после сжижения воздуха, с неприязнью к чрезмерной яркости электрического освещения того времени.
История неона начинается в 1890-х годах с шотландского химика сэра Уильяма Рамси. Известный как первооткрыватель четырех благородных газов (неона, аргона, криптона и ксенона), Рамси также выделил и описал гелий и радон - два других благородных газа, за что был удостоен Нобелевской премии. Вместе эти шесть газов образуют семейство элементов, отличающихся крайним нежеланием соединяться с другими атомами. Именно за эту замкнутость благородные газы и получили свое название.
Надо сказать, что атмосфера долго не выдавала всех своих тайн. Еще в 1785 году выдающийся химик Генри Кавендиш заметил небольшой остаток газа, оставшийся после удаления из обычного воздуха кислорода (тогда его называли "дефлогистированным воздухом") и азота, который мы знаем сейчас как азот. Рамзи и его наставник Джон Уильям Стратт, 3-й барон Рэйли, взялись за определение этого загадочного газа. В 1894 г. они начали изучать воздух грубыми методами - сжиганием, реакцией и поглощением, чтобы удалить все возможные атомы азота и кислорода. В одном из первых экспериментов они удалили кислород из воздуха с помощью раскаленной меди. Для удаления азота дезоксигенированный воздух пропускали над раскаленным магнием, содовой известью, оксидом меди и фосфорным ангидридом. После дальнейших операций по удалению азота и кислорода оставшийся газ был назван аргоном (в переводе с греческого - "неактивный, ленивый").
Добыча воздуха
Начиная с конца XIX века жидкий воздух, в частности кислород, нашел широкое применение, в том числе в театральном освещении и промышленной сварке. Все методы сжижения газов использовали эффект Джоуля-Томсона, который сегодня можно наблюдать дома или в офисе, когда баллончик с воздухом под давлением используется для удаления пыли с клавиатуры компьютера (при расширении воздуха через сопло температура падает, и на баллончике образуется конденсат). Первые практические методы крупномасштабного сжижения воздуха появились в то время, когда Рамзи работал над выделением газов, и он не преминул поблагодарить Уильяма Хэмпсона, одного из тех, кто за это отвечал, в своей лекции о Нобелевской премии.
Как и Хэмпсон в Англии, Карл фон Линде в Германии и другие, парижский инженер-электрик и изобретатель Жорж Клод применил эффект Джоуля-Томсона для сжижения воздуха, увеличив масштабы процесса до огромных объемов (до 10 000 куб. м в сутки). Вместе со своим бывшим школьным товарищем и коллегой Полем Делормом в 1902 г. он создал компанию L'Air Liquide, которая быстро выросла и превратилась в транснациональную корпорацию. Занимаясь продажей жидкого кислорода для промышленных целей, Клод проводил научные исследования. Сначала он надеялся открыть дополнительные инертные газы путем анализа больших объемов сжиженного воздуха, но был вынужден признать, что "после Рамси делать больше нечего". В своем следующем проекте он объединил остатки неона, оставшегося после сжижения воздуха, с неприязнью к чрезмерной яркости электрического освещения того времени.
Первая инсталляция ламп Мура
Линии света
Клод был не первым, кто обратился к газоразрядным трубкам для получения света. Под влиянием коммерческого успеха ламп накаливания Томаса Эдисона изобретатели пытались превратить газоразрядные трубки в практичные системы освещения. В конце 1890-х годов Дэниел Макфарлан Мур, бывший сотрудник компании Edison, заполнил 10-футовые стеклянные трубки азотом или углекислым газом под низким давлением, добавив электроды на обоих концах. Эти "лампы Мура", светившиеся ярко-белым светом при электрическом напряжении, были более эффективны, чем используемые в то время лампы накаливания с угольной нитью. Хотя эти лампы использовались в качестве общего освещения в некоторых магазинах и на производстве, их установка была дорогостоящей ("стекольщик" должен был соединять трубки на месте), требовала высокого напряжения электроэнергии и была склонна к протечкам. После 1910 г., когда усовершенствованные лампы накаливания с вольфрамовыми нитями вытеснили трубки Мура, его компания прекратила свою деятельность.
Вскоре Клод обнаружил, что адаптация концепции Мура к неону требует не только смены газов. Его трубки давали великолепное свечение, но примеси, попавшие на горячие электроды, быстро снижали яркость свечения. Угольный фильтр решил эту проблему, но не решил проблему металлического налета вокруг электродов, из-за которого трубки слишком быстро гасли. Клод установил электроды большего размера, которые оставались более холодными: в результате трубки горели ярко и стабильно, а 20-футовые трубки прослужили 1200 часов.
Добившись успеха, Клод в 1910 г. оформил свой первый патент на неоновое освещение. В декабре того же года он продемонстрировал свое изобретение на Парижском автомобильном салоне (Salon de l'Automobile). Внутри выставочного здания тысячи ламп накаливания украшали светильники и вывески производителей, отблескивая от блестящего металла проезжавших внизу автомобилей. Снаружи на колоннаде здания две 40-футовые неоновые трубки светились ярким оранжево-красным светом. Здесь были представлены всевозможные современные технологии: и новейшие автомобили, и новейшее освещение, ставшее возможным благодаря стремительно распространявшейся в то время по Парижу электрической сети.
Клод признавал, что красный неон не идеален для общего освещения, но настаивал на том, что есть ситуации, в которых неон окажется лучше, например, для подсветки памятников и в рекламе, где "чем ослепительнее и привлекательнее свет, тем он более подходящий". Последнее применение оказалось наиболее популярным. В 1912 году Клод установил первую в истории неоновую рекламную вывеску в парижской парикмахерской на бульваре Монмартр. Вскоре на крыше дома появилась большая вывеска для итальянского производителя вермута Cinzano, а также подсветка входа в Парижскую оперу. Чтобы максимально использовать свое новое изобретение, Клод создал еще одну компанию - Claude Neon - для продажи франшизы на неоновые вывески. Несмотря на высокую цену - 100 000 долларов плюс роялти - десятки франшиз открывались по всему миру, особенно в крупных американских городах. Неон был на пути к тому, чтобы стать популярным. Хотя первые неоновые вывески были относительно простыми - разнообразие цветов и анимации появилось позже, - владельцы предприятий конкурировали друг с другом за право нанести свою подпись на здания и крыши. Монополия Клода на производство вывесок продержалась до 1920-х годов, но в конце концов рухнула, когда истек срок действия его патентов, а бывшие сотрудники разгласили его коммерческие тайны.
Клод был не первым, кто обратился к газоразрядным трубкам для получения света. Под влиянием коммерческого успеха ламп накаливания Томаса Эдисона изобретатели пытались превратить газоразрядные трубки в практичные системы освещения. В конце 1890-х годов Дэниел Макфарлан Мур, бывший сотрудник компании Edison, заполнил 10-футовые стеклянные трубки азотом или углекислым газом под низким давлением, добавив электроды на обоих концах. Эти "лампы Мура", светившиеся ярко-белым светом при электрическом напряжении, были более эффективны, чем используемые в то время лампы накаливания с угольной нитью. Хотя эти лампы использовались в качестве общего освещения в некоторых магазинах и на производстве, их установка была дорогостоящей ("стекольщик" должен был соединять трубки на месте), требовала высокого напряжения электроэнергии и была склонна к протечкам. После 1910 г., когда усовершенствованные лампы накаливания с вольфрамовыми нитями вытеснили трубки Мура, его компания прекратила свою деятельность.
Вскоре Клод обнаружил, что адаптация концепции Мура к неону требует не только смены газов. Его трубки давали великолепное свечение, но примеси, попавшие на горячие электроды, быстро снижали яркость свечения. Угольный фильтр решил эту проблему, но не решил проблему металлического налета вокруг электродов, из-за которого трубки слишком быстро гасли. Клод установил электроды большего размера, которые оставались более холодными: в результате трубки горели ярко и стабильно, а 20-футовые трубки прослужили 1200 часов.
Добившись успеха, Клод в 1910 г. оформил свой первый патент на неоновое освещение. В декабре того же года он продемонстрировал свое изобретение на Парижском автомобильном салоне (Salon de l'Automobile). Внутри выставочного здания тысячи ламп накаливания украшали светильники и вывески производителей, отблескивая от блестящего металла проезжавших внизу автомобилей. Снаружи на колоннаде здания две 40-футовые неоновые трубки светились ярким оранжево-красным светом. Здесь были представлены всевозможные современные технологии: и новейшие автомобили, и новейшее освещение, ставшее возможным благодаря стремительно распространявшейся в то время по Парижу электрической сети.
Клод признавал, что красный неон не идеален для общего освещения, но настаивал на том, что есть ситуации, в которых неон окажется лучше, например, для подсветки памятников и в рекламе, где "чем ослепительнее и привлекательнее свет, тем он более подходящий". Последнее применение оказалось наиболее популярным. В 1912 году Клод установил первую в истории неоновую рекламную вывеску в парижской парикмахерской на бульваре Монмартр. Вскоре на крыше дома появилась большая вывеска для итальянского производителя вермута Cinzano, а также подсветка входа в Парижскую оперу. Чтобы максимально использовать свое новое изобретение, Клод создал еще одну компанию - Claude Neon - для продажи франшизы на неоновые вывески. Несмотря на высокую цену - 100 000 долларов плюс роялти - десятки франшиз открывались по всему миру, особенно в крупных американских городах. Неон был на пути к тому, чтобы стать популярным. Хотя первые неоновые вывески были относительно простыми - разнообразие цветов и анимации появилось позже, - владельцы предприятий конкурировали друг с другом за право нанести свою подпись на здания и крыши. Монополия Клода на производство вывесок продержалась до 1920-х годов, но в конце концов рухнула, когда истек срок действия его патентов, а бывшие сотрудники разгласили его коммерческие тайны.
Как неоновые вывески покорили США
Первые неоновые вывески в США появились не в Нью-Йорке или Лас-Вегасе (население которого в начале 1920-х гг. составляло всего несколько тысяч человек), а в бурно развивающемся городе Лос-Анджелесе. Предприниматель Эрл К. Энтони был пионером в нескольких видах современного бизнеса, в частности, в области радио, автомобилей и автозаправочных станций. В 1915 г. он основал первый в Калифорнии дилерский центр люксовой марки Packard Motor Car Company и оставался единственным дистрибьютором Packard в штате до 1950-х гг. Энтони увидел неоновые вывески Клода во время визита в Париж и в 1923 г. заказал стильную рекламу для своего автосалона в центре города: две вывески с надписью "Packard", выполненной элегантным шрифтом, в оранжевой неоновой трубке с прозрачной голубой каймой (скорее всего, полученной путем добавления ртути в неон). Вывески стоили 1250 долларов - примерно половину стоимости пятиместного автомобиля Packard Single-Six Touring 1923 г., но вложения Энтони окупились. Вывески произвели фурор: по сообщениям, из-за них образовывались пробки на дорогах, когда люди останавливались, чтобы полюбоваться их интенсивным свечением.
С этого момента неоновую технологию было уже не остановить. Он действительно стал новым символом современной промышленности, торговли и прогресса в мире, еще не оправившемся от травм Первой мировой войны и последствий Великой депрессии.
"В Нью-Йорке и Лондоне, в Денвере и Шанхае, на главных улицах мира в сумерках появляются миллионы ярких электрических вывесок, которые делают ночь живой. Это новый язык жестов... написанный на стекле!" - гласила реклама компании Corning Glass Works, поставлявшей трубки для неоновых вывесок в 1937 году. Возможно, использование Клодом неона на Парижском автосалоне было пророческим, поскольку вскоре неон стал неотъемлемой частью автомобильной культуры, особенно в США. С развитием американской системы межштатных автомагистралей неоновые вывески по всей стране стали рекламировать предприятия, ориентированные на автомобилистов: автозаправочные станции, закусочные, мотели, придорожные аттракционы. А Нью-Йорк, Лос-Анджелес и особенно Лас-Вегас стали известны благодаря бесчисленным неоновым вывескам, манящим людей видениями ночных удовольствий, как общепринятых, так и запретных: походов в кино или театр, ужинов в ресторанах, танцев, выпивки, азартных игр и секса.
Многие учились делать неоновые вывески у опытных мастеров, но некоторые профессиональные школы (в частности, школа неонового стеклодувного искусства Egani в Нью-Йорке) также обучали этой кропотливой технике. Работая по эскизу, нарисованному на асбестовом листе, мастер нагревал стеклянную трубку над горелкой или в резаке, создавая изгибы и изгибы, часто продувая горячую трубку, чтобы она не разрушилась. Далее к трубке прикреплялись электроды, из нее откачивался воздух, и она "бомбардировалась" высоким напряжением для очистки стекла. После закачки небольшого количества газа - обычно неоново-аргоновой смеси, иногда с добавлением ртути - и герметизации трубки ее "выдерживали" под электрическим током для удаления примесей из газа и обеспечения стабильного свечения. Затем готовые трубки устанавливались на металлическую опорную пластину, которая часто покрывалась эмалью для долговечности и усиления света от трубок. После добавления электрической аппаратуры вывеска была готова.
Регулировка газовой смеси, тонирование или покрытие трубок позволяли получить более 40 различных цветовых комбинаций. Даже с учетом ограничений, накладываемых этим хрупким и сложным средством, можно было создать множество форм и рисунков: печатные буквы, плавные скорописи, сочетания линий и геометрических фигур, а также всевозможные изображения - от скромной туфельки или рыбки в витрине магазина до сложных масштабных движущихся вывесок, которые метко называли "зрелищами". Анимированные сложными устройствами синхронизации, последовательно включающими и выключающими трубки, эти вывески поражали зрителей очертаниями скоростных поездов, гигантских танцующих шоу-герлз или напитков, налитых в огромные бокалы. Зрелища представляли собой шедевры искусства и технологии, для их создания требовались сотни футов трубок и километры электрических проводов.
Первые неоновые вывески в США появились не в Нью-Йорке или Лас-Вегасе (население которого в начале 1920-х гг. составляло всего несколько тысяч человек), а в бурно развивающемся городе Лос-Анджелесе. Предприниматель Эрл К. Энтони был пионером в нескольких видах современного бизнеса, в частности, в области радио, автомобилей и автозаправочных станций. В 1915 г. он основал первый в Калифорнии дилерский центр люксовой марки Packard Motor Car Company и оставался единственным дистрибьютором Packard в штате до 1950-х гг. Энтони увидел неоновые вывески Клода во время визита в Париж и в 1923 г. заказал стильную рекламу для своего автосалона в центре города: две вывески с надписью "Packard", выполненной элегантным шрифтом, в оранжевой неоновой трубке с прозрачной голубой каймой (скорее всего, полученной путем добавления ртути в неон). Вывески стоили 1250 долларов - примерно половину стоимости пятиместного автомобиля Packard Single-Six Touring 1923 г., но вложения Энтони окупились. Вывески произвели фурор: по сообщениям, из-за них образовывались пробки на дорогах, когда люди останавливались, чтобы полюбоваться их интенсивным свечением.
С этого момента неоновую технологию было уже не остановить. Он действительно стал новым символом современной промышленности, торговли и прогресса в мире, еще не оправившемся от травм Первой мировой войны и последствий Великой депрессии.
"В Нью-Йорке и Лондоне, в Денвере и Шанхае, на главных улицах мира в сумерках появляются миллионы ярких электрических вывесок, которые делают ночь живой. Это новый язык жестов... написанный на стекле!" - гласила реклама компании Corning Glass Works, поставлявшей трубки для неоновых вывесок в 1937 году. Возможно, использование Клодом неона на Парижском автосалоне было пророческим, поскольку вскоре неон стал неотъемлемой частью автомобильной культуры, особенно в США. С развитием американской системы межштатных автомагистралей неоновые вывески по всей стране стали рекламировать предприятия, ориентированные на автомобилистов: автозаправочные станции, закусочные, мотели, придорожные аттракционы. А Нью-Йорк, Лос-Анджелес и особенно Лас-Вегас стали известны благодаря бесчисленным неоновым вывескам, манящим людей видениями ночных удовольствий, как общепринятых, так и запретных: походов в кино или театр, ужинов в ресторанах, танцев, выпивки, азартных игр и секса.
Многие учились делать неоновые вывески у опытных мастеров, но некоторые профессиональные школы (в частности, школа неонового стеклодувного искусства Egani в Нью-Йорке) также обучали этой кропотливой технике. Работая по эскизу, нарисованному на асбестовом листе, мастер нагревал стеклянную трубку над горелкой или в резаке, создавая изгибы и изгибы, часто продувая горячую трубку, чтобы она не разрушилась. Далее к трубке прикреплялись электроды, из нее откачивался воздух, и она "бомбардировалась" высоким напряжением для очистки стекла. После закачки небольшого количества газа - обычно неоново-аргоновой смеси, иногда с добавлением ртути - и герметизации трубки ее "выдерживали" под электрическим током для удаления примесей из газа и обеспечения стабильного свечения. Затем готовые трубки устанавливались на металлическую опорную пластину, которая часто покрывалась эмалью для долговечности и усиления света от трубок. После добавления электрической аппаратуры вывеска была готова.
Регулировка газовой смеси, тонирование или покрытие трубок позволяли получить более 40 различных цветовых комбинаций. Даже с учетом ограничений, накладываемых этим хрупким и сложным средством, можно было создать множество форм и рисунков: печатные буквы, плавные скорописи, сочетания линий и геометрических фигур, а также всевозможные изображения - от скромной туфельки или рыбки в витрине магазина до сложных масштабных движущихся вывесок, которые метко называли "зрелищами". Анимированные сложными устройствами синхронизации, последовательно включающими и выключающими трубки, эти вывески поражали зрителей очертаниями скоростных поездов, гигантских танцующих шоу-герлз или напитков, налитых в огромные бокалы. Зрелища представляли собой шедевры искусства и технологии, для их создания требовались сотни футов трубок и километры электрических проводов.
Расчет на неон
Неон светился не только на вывесках. На заре компьютерной эры в 1950-1960-х годах неоновые трубки были ключевыми компонентами некоторых цифровых схем. Такое необычное применение стало возможным благодаря особенностям функционирования электричества в неоновых трубках. Электроны проходят через трубку только тогда, когда она светится. Напряжение, необходимое для зажигания неоновой трубки, выше, чем напряжение, необходимое для ее поддержания. Поддерживая напряжение на трубке на уровне, находящемся между включением и выключением, можно с помощью небольшого увеличения или уменьшения напряжения регулировать ток (воспринимаемый как свет). Точное регулирование тока позволило использовать трубку в качестве двоичного переключателя для управления цифровыми схемами.
Эти неоновые переключатели можно было соединять между собой, создавая схемы, необходимые для решения самых разных задач - от простой арифметики в бухгалтерии до измерения событий, которые происходят быстрее, чем может сосчитать человек, например, при радиоактивном распаде. "Лампы накаливания, наполненные неоном Airco, помогают компьютерам думать быстрее", - говорилось в рекламе, опубликованной в журнале в 1961 году. "Без неоновой лампы накаливания ослепительная скорость, компактность и экономичность электронного компьютера были бы невозможны. ...и многие из тех впечатляющих достижений, которые сейчас делаются в бизнесе и оборонных технологиях, были бы значительно замедлены".
Неоновые трубки имели еще одно преимущество для компьютеров и технического оборудования. Поскольку они работали холоднее и эффективнее ламп накаливания, их можно было использовать в качестве индикаторов и дисплеев. Распространенным типом неонового дисплея была трубка Nixie (сокращение от "Numeric Indicator eXperimental No. 1"), представленная в 1955 году. Эта небольшая неоновая лампочка имела провода в форме цифр, букв или других символов, расположенных один перед другим, которые загорались при включении тока.
Самым большим электронным триумфом неона, возможно, стали первые в мире электронные настольные калькуляторы ANITA Mk VII и Mk VIII, изобретенные Норбертом Китцем из английской компании Bell Punch. Машины ANITA, название которых было аббревиатурой от A New Inspiration To Arithmetic (или Accounting), имели дисплей, похожий на трубку Nixie. В рекламе эта особенность подчеркивалась следующим образом: "Ответы записываются большими светящимися цифрами, которые невозможно неправильно прочитать".
Внутри ANITA находились коммутационные трубки с неоновым наполнением, управляющие вычислительной логикой. Представленные в 1961-62 гг. по цене 355 фунтов стерлингов (около 1000 долл. в то время, или 7500 долл. сегодня), ANITA продавались по 10 тыс. штук в год таким компаниям, как банки, бухгалтерские фирмы и универмаги. По современным меркам калькуляторы ANITA занимали площадь примерно 1 на 1,5 фута (31 на 46 см) и весили более 30 фунтов (14 кг) каждый. Однако они были тише и быстрее, чем более ранние механические калькуляторы, а также гораздо меньше и дешевле огромных (и очень дорогих) компьютеров того времени. В одной из статей 1965 года объясняется:
Трубки - это мечта бухгалтера: срок службы типичной современной трубки в несколько тысяч раз выше, чем у обычной термоионной [вакуумной] трубки, хотя напряжение в них используется одного порядка. Они гораздо дешевле полупроводниковых приборов и вакуумных трубок; для их изготовления не требуются дорогостоящие материалы высокой степени чистоты, для их работы не нужны трансформаторы и системы охлаждения.
Но к 1970-м годам неоновые трубки в компьютерах практически перестали использоваться. Транзисторы стали предпочтительными электронными коммутационными элементами, а светоизлучающие диоды (СИД) начали заменять трубки Nixie в дисплеях. Однако неон по-прежнему ярко светится в электронике "сделай сам". Сегодня заядлые любители находят старинные трубки Nixie для изготовления часов ручной сборки и наручных часов, а некоторые даже создают неоновые схемы в ретро-стиле.
Неон светился не только на вывесках. На заре компьютерной эры в 1950-1960-х годах неоновые трубки были ключевыми компонентами некоторых цифровых схем. Такое необычное применение стало возможным благодаря особенностям функционирования электричества в неоновых трубках. Электроны проходят через трубку только тогда, когда она светится. Напряжение, необходимое для зажигания неоновой трубки, выше, чем напряжение, необходимое для ее поддержания. Поддерживая напряжение на трубке на уровне, находящемся между включением и выключением, можно с помощью небольшого увеличения или уменьшения напряжения регулировать ток (воспринимаемый как свет). Точное регулирование тока позволило использовать трубку в качестве двоичного переключателя для управления цифровыми схемами.
Эти неоновые переключатели можно было соединять между собой, создавая схемы, необходимые для решения самых разных задач - от простой арифметики в бухгалтерии до измерения событий, которые происходят быстрее, чем может сосчитать человек, например, при радиоактивном распаде. "Лампы накаливания, наполненные неоном Airco, помогают компьютерам думать быстрее", - говорилось в рекламе, опубликованной в журнале в 1961 году. "Без неоновой лампы накаливания ослепительная скорость, компактность и экономичность электронного компьютера были бы невозможны. ...и многие из тех впечатляющих достижений, которые сейчас делаются в бизнесе и оборонных технологиях, были бы значительно замедлены".
Неоновые трубки имели еще одно преимущество для компьютеров и технического оборудования. Поскольку они работали холоднее и эффективнее ламп накаливания, их можно было использовать в качестве индикаторов и дисплеев. Распространенным типом неонового дисплея была трубка Nixie (сокращение от "Numeric Indicator eXperimental No. 1"), представленная в 1955 году. Эта небольшая неоновая лампочка имела провода в форме цифр, букв или других символов, расположенных один перед другим, которые загорались при включении тока.
Самым большим электронным триумфом неона, возможно, стали первые в мире электронные настольные калькуляторы ANITA Mk VII и Mk VIII, изобретенные Норбертом Китцем из английской компании Bell Punch. Машины ANITA, название которых было аббревиатурой от A New Inspiration To Arithmetic (или Accounting), имели дисплей, похожий на трубку Nixie. В рекламе эта особенность подчеркивалась следующим образом: "Ответы записываются большими светящимися цифрами, которые невозможно неправильно прочитать".
Внутри ANITA находились коммутационные трубки с неоновым наполнением, управляющие вычислительной логикой. Представленные в 1961-62 гг. по цене 355 фунтов стерлингов (около 1000 долл. в то время, или 7500 долл. сегодня), ANITA продавались по 10 тыс. штук в год таким компаниям, как банки, бухгалтерские фирмы и универмаги. По современным меркам калькуляторы ANITA занимали площадь примерно 1 на 1,5 фута (31 на 46 см) и весили более 30 фунтов (14 кг) каждый. Однако они были тише и быстрее, чем более ранние механические калькуляторы, а также гораздо меньше и дешевле огромных (и очень дорогих) компьютеров того времени. В одной из статей 1965 года объясняется:
Трубки - это мечта бухгалтера: срок службы типичной современной трубки в несколько тысяч раз выше, чем у обычной термоионной [вакуумной] трубки, хотя напряжение в них используется одного порядка. Они гораздо дешевле полупроводниковых приборов и вакуумных трубок; для их изготовления не требуются дорогостоящие материалы высокой степени чистоты, для их работы не нужны трансформаторы и системы охлаждения.
Но к 1970-м годам неоновые трубки в компьютерах практически перестали использоваться. Транзисторы стали предпочтительными электронными коммутационными элементами, а светоизлучающие диоды (СИД) начали заменять трубки Nixie в дисплеях. Однако неон по-прежнему ярко светится в электронике "сделай сам". Сегодня заядлые любители находят старинные трубки Nixie для изготовления часов ручной сборки и наручных часов, а некоторые даже создают неоновые схемы в ретро-стиле.
Старый и новый неон
Время господства неона в рекламной сфере было также относительно недолгим. Ночные отключения электроэнергии во время Второй мировой войны привели к тому, что неоновые вывески по всей территории США потускнели, а многие крупные вывески так и не были зажжены. На смену им пришли более дешевые, не требующие особого ухода вывески, созданные благодаря новым видам пластика и люминесцентным лампам. Устаревшие неоновые вывески, которые во многих муниципалитетах считались бельмом на глазу, были отправлены на свалку, хотя преданные коллекционеры и специалисты по охране природы боролись за сохранение и восстановление этих образцов подлинной американской культуры.
В настоящее время неоновые вывески в большинстве своем небольшие и простые, например, вывески "Открыто" для магазинов или реклама пива в барах. Однако в конце 1970-х годов началось небольшое возрождение неона, которое продолжается до сих пор. Привлеченные уникальным видом неона и его ретро-привлекательностью, производители вывесок гнут трубки для вывесок в старых и новых стилях, передавая свои навыки новому поколению; архитекторы используют неон для акцентирования зданий внутри и снаружи; а художники развивают этот вид искусства в новых направлениях, рисуя светом уникальные абстрактные скульптуры.
Даже если на смену экстравагантным неоновым "зрелищам" на Таймс-сквер в Нью-Йорке и других местах пришли гигантские телевизионные экраны и освещенные рекламные щиты, неон по-прежнему освещает ночью города и поселки по всему миру, от Лас-Вегаса до Токио и не только. А как обстоят дела с первыми неоновыми вывесками в США? Автомобилей Packard уже давно нет, но шоу-рум Эрла К. Энтони по-прежнему стоит в центре Лос-Анджелеса. Над входом в него красуется реплика неоновой вывески, которая ярким сине-белым светом рекламирует новую функцию здания: "Packard Lofts".
Второе дыхание неоновые вывески обрели несколько лет назад, когда появился гибкий неон. Гибкий неон не имеет никакого отношения к газоразрядным лампам: источником света в них являются светодиоды, а нужное рассеивание обеспечивает силикон. Однако для потребителя важна имитация неонового света, а тут гибкий неон практически неотличим от настоящего. В остальном новая технология выгоднее: вывески из гибкого неона дешевле, менее уязвимы, намного более просты в изготовлении и ремонте. Именно поэтому они стали настолько популярными как в бизнес-сегменте, так и в качестве интерьерного решения для дома. Именно такие вывески изготавливают специалисты нашей компании.
Время господства неона в рекламной сфере было также относительно недолгим. Ночные отключения электроэнергии во время Второй мировой войны привели к тому, что неоновые вывески по всей территории США потускнели, а многие крупные вывески так и не были зажжены. На смену им пришли более дешевые, не требующие особого ухода вывески, созданные благодаря новым видам пластика и люминесцентным лампам. Устаревшие неоновые вывески, которые во многих муниципалитетах считались бельмом на глазу, были отправлены на свалку, хотя преданные коллекционеры и специалисты по охране природы боролись за сохранение и восстановление этих образцов подлинной американской культуры.
В настоящее время неоновые вывески в большинстве своем небольшие и простые, например, вывески "Открыто" для магазинов или реклама пива в барах. Однако в конце 1970-х годов началось небольшое возрождение неона, которое продолжается до сих пор. Привлеченные уникальным видом неона и его ретро-привлекательностью, производители вывесок гнут трубки для вывесок в старых и новых стилях, передавая свои навыки новому поколению; архитекторы используют неон для акцентирования зданий внутри и снаружи; а художники развивают этот вид искусства в новых направлениях, рисуя светом уникальные абстрактные скульптуры.
Даже если на смену экстравагантным неоновым "зрелищам" на Таймс-сквер в Нью-Йорке и других местах пришли гигантские телевизионные экраны и освещенные рекламные щиты, неон по-прежнему освещает ночью города и поселки по всему миру, от Лас-Вегаса до Токио и не только. А как обстоят дела с первыми неоновыми вывесками в США? Автомобилей Packard уже давно нет, но шоу-рум Эрла К. Энтони по-прежнему стоит в центре Лос-Анджелеса. Над входом в него красуется реплика неоновой вывески, которая ярким сине-белым светом рекламирует новую функцию здания: "Packard Lofts".
Второе дыхание неоновые вывески обрели несколько лет назад, когда появился гибкий неон. Гибкий неон не имеет никакого отношения к газоразрядным лампам: источником света в них являются светодиоды, а нужное рассеивание обеспечивает силикон. Однако для потребителя важна имитация неонового света, а тут гибкий неон практически неотличим от настоящего. В остальном новая технология выгоднее: вывески из гибкого неона дешевле, менее уязвимы, намного более просты в изготовлении и ремонте. Именно поэтому они стали настолько популярными как в бизнес-сегменте, так и в качестве интерьерного решения для дома. Именно такие вывески изготавливают специалисты нашей компании.